Представь себя таким, каким хочешь быть, и Ты станешь им
Мы хотим в Каргополь! Точнее, Марина туда уже расхотела и хочет побыстрей вернуться к подруге, а потом отправиться к отцу домой, но поводов отказываться от посещения старого северного города ради ностальгии по дому и друзьям недостаточно. Со мной было подобное, когда я доехал до Омска по дороге на восток прошлым летом. Главное, идти намеченной дорогой и не останавливаться.
Из Мед горы есть прямая дорога в Каргополь, а также в Вытегру и далее до Вологды и Москвы. Это второй основной путь в Мурманскую область наравне с дорогой через Питер. А через Каргополь, в свою очередь, идет дорога, соединяющая с западными районами Архангельскую область. Кстати, еще несколько лет назад ее не было.
Итак, ранним утром мы устапливаемся в сторону Пудожа, где находится развилка на Каргополь и Вытегру, прямо из центра Медвежьегорска. Здесь, в центре мы успеваем полюбоваться бывшим зданием ГУЛАГа, а по пути в Пудож заезжаем с водителем на урочище, сплошь усеянное памятниками невинно убиенным. Звенящая тишина летнего утра среди сосен и крестов…
На трассе Пудож – Каргополь трафик иссяк: сначала отъехать от городка на несколько километров, полтора часа висеть в лесу, проехать еще 50 км и остаться почти без воды и без еды на живописном, но абсолютно пустом перекрестке. Таков был наш удел этим вечером.
За три часа проехало две машины по нашей трассе и еще три по грунтовке, пересекающей основную дорогу, связывая две деревни с разных ее сторон. Было это, кстати, почти на границе с Архангельской областью. Однако, место, где мы повисли, примечательно не только своей нетронутой красотой и пустотой трассы. Здесь не работает ни один из операторов связи! Когда мы отчаялись уехать из этого нетронутого цивилизацией уголка, мы пошли в деревню за водой.
Так чиста и трогательна картина северной деревни! Пуста и тиха она субботним летним вечером. Мальчик – единственный, кого мы встретили по дороге, говорит, что воду для питья берут из реки, из колодцев она здесь хуже, а найти работающий магазин с минералкой здесь можно только днем. И мы спускаемся к реке: вода действительно чиста, у мостика покачиваются кувшинки. А в глади отражается чистейшее северное небо. В этот момент как никогда хочется оставить всю суету и жить в таком нетронутом уголке, куда даже мобильная связь не дотянула своих лап.
… Марина пробует воду и подтверждает ее пригодность для питья, хотя та и имеет мутноватый оттенок – к августу зацветают водоросли. Я себе такого, к сожалению, позволить не могу и в который раз понимаю, что от цивилизации мне не уйти – как по медицинским показаниям, так и просто потому, что без некоторых городских благ, в которых рос, существования не смыслю. Очень обидно, и я в который раз завидую тем детям, которых родители с детства таскают по лесам в бесчисленные походы, берут в горы, на сплавы... Если бы у меня были дети, я хотел бы с раннего детства приучить их жить вдали от города и его благ. А пока – просто пожить, пусть недолго, в этой тишине и чистоте. Мне бы хотелось…
А из дома выходит женщина, предлагая угостить молоком и, узнав, кто мы, готовая предоставить ночлег. Однако, мы возращаемся на трассу.
За три часа, которые мы еще простояли здесь, проехало менее пяти машин. Но при таком низком трафике обычно стопится хорошо – люди в глухих районах отзывчивей. Здесь то самое исключение – либо машина полна, либо люди равнодушны. В общем, эта трасса в моем личном рейтинге ставится на один уровень с самой непроходимой Киров – Котельнич – Макарьев – Кострома.
Но было в этом вечере и хорошее. Сначала я долго учил петь свою напарницу, и мы даже добились положительных результатов. Так мы и пели до времени, когда пришла пора спать. Тишина же вокруг стояла такая, что с 30-40 метров можно говорить вполголоса и тебя будет слышно. Интересно, как далеко было слышно, когда я распелся… Но, пожалуй, главной наградой стал закат – похоже, именно здесь я снял лучший закат лета 2007 года.
Палатка вновь на ковре из брусники с черникой, но лесок на пригорке какой-то неспокойный. Марина это чувствует, и мы долго выбираем место. Уже почти поставив палатку, снова переносим ее еще на несколько метров, и только здесь – уже в темноте – располагаемся на ночлег. Кстати, на том месте, где мы голосовали, приехала ночевать фура. Но каждый в эту ночь спал там, где ему суждено.
Из Мед горы есть прямая дорога в Каргополь, а также в Вытегру и далее до Вологды и Москвы. Это второй основной путь в Мурманскую область наравне с дорогой через Питер. А через Каргополь, в свою очередь, идет дорога, соединяющая с западными районами Архангельскую область. Кстати, еще несколько лет назад ее не было.
Итак, ранним утром мы устапливаемся в сторону Пудожа, где находится развилка на Каргополь и Вытегру, прямо из центра Медвежьегорска. Здесь, в центре мы успеваем полюбоваться бывшим зданием ГУЛАГа, а по пути в Пудож заезжаем с водителем на урочище, сплошь усеянное памятниками невинно убиенным. Звенящая тишина летнего утра среди сосен и крестов…
На трассе Пудож – Каргополь трафик иссяк: сначала отъехать от городка на несколько километров, полтора часа висеть в лесу, проехать еще 50 км и остаться почти без воды и без еды на живописном, но абсолютно пустом перекрестке. Таков был наш удел этим вечером.
За три часа проехало две машины по нашей трассе и еще три по грунтовке, пересекающей основную дорогу, связывая две деревни с разных ее сторон. Было это, кстати, почти на границе с Архангельской областью. Однако, место, где мы повисли, примечательно не только своей нетронутой красотой и пустотой трассы. Здесь не работает ни один из операторов связи! Когда мы отчаялись уехать из этого нетронутого цивилизацией уголка, мы пошли в деревню за водой.
Так чиста и трогательна картина северной деревни! Пуста и тиха она субботним летним вечером. Мальчик – единственный, кого мы встретили по дороге, говорит, что воду для питья берут из реки, из колодцев она здесь хуже, а найти работающий магазин с минералкой здесь можно только днем. И мы спускаемся к реке: вода действительно чиста, у мостика покачиваются кувшинки. А в глади отражается чистейшее северное небо. В этот момент как никогда хочется оставить всю суету и жить в таком нетронутом уголке, куда даже мобильная связь не дотянула своих лап.
… Марина пробует воду и подтверждает ее пригодность для питья, хотя та и имеет мутноватый оттенок – к августу зацветают водоросли. Я себе такого, к сожалению, позволить не могу и в который раз понимаю, что от цивилизации мне не уйти – как по медицинским показаниям, так и просто потому, что без некоторых городских благ, в которых рос, существования не смыслю. Очень обидно, и я в который раз завидую тем детям, которых родители с детства таскают по лесам в бесчисленные походы, берут в горы, на сплавы... Если бы у меня были дети, я хотел бы с раннего детства приучить их жить вдали от города и его благ. А пока – просто пожить, пусть недолго, в этой тишине и чистоте. Мне бы хотелось…
А из дома выходит женщина, предлагая угостить молоком и, узнав, кто мы, готовая предоставить ночлег. Однако, мы возращаемся на трассу.
За три часа, которые мы еще простояли здесь, проехало менее пяти машин. Но при таком низком трафике обычно стопится хорошо – люди в глухих районах отзывчивей. Здесь то самое исключение – либо машина полна, либо люди равнодушны. В общем, эта трасса в моем личном рейтинге ставится на один уровень с самой непроходимой Киров – Котельнич – Макарьев – Кострома.
Но было в этом вечере и хорошее. Сначала я долго учил петь свою напарницу, и мы даже добились положительных результатов. Так мы и пели до времени, когда пришла пора спать. Тишина же вокруг стояла такая, что с 30-40 метров можно говорить вполголоса и тебя будет слышно. Интересно, как далеко было слышно, когда я распелся… Но, пожалуй, главной наградой стал закат – похоже, именно здесь я снял лучший закат лета 2007 года.
Палатка вновь на ковре из брусники с черникой, но лесок на пригорке какой-то неспокойный. Марина это чувствует, и мы долго выбираем место. Уже почти поставив палатку, снова переносим ее еще на несколько метров, и только здесь – уже в темноте – располагаемся на ночлег. Кстати, на том месте, где мы голосовали, приехала ночевать фура. Но каждый в эту ночь спал там, где ему суждено.